Банально. Для окружающих - на зависть благополучная обеспеченная семья.

Для сына...

Отец - политик, "горячо любящий народ", как в будущем скажет Джиён на известном шоу. "Деньги и лёгкодоступных женщин", - как он подумает.

Мать - женщина, похоронившая свои мечты в рабском обслуживании чужих потребностей. Без чувств и нежности.

Ребёнок - эмоциональный инвалид, не понимающий ни себя, ни других, в каждой истерики которого рушился мир. Тонкой организации мальчик - говорили другие, пока он хватался за творчество, как за единственный буй в бушующем океане дисбаланса.

Взрослый Джиён в маленьком душе опирается на кафельную стену, смывает с себя память о маминых безразличных глазах, одинаково взирающих на него и на молодых длинноногих красавиц, выходящих из их общей с мужем спальни.

Он прикрывает как бы невзначай рукой зеркало. Знает наверняка, что увидит в нём свой детский идеал, сейчас больше похожий на протухшие мозги зомби. Папины блестящие глаза, хитрая обаятельная улыбка, от которой хочется таять всем в зоне досягаемости... Он чувствует, как отец смотрит на него из его собственного отражения. Лицо моложе и на его личный вкус симпатичнее, но отдаёт чем-то жалким.

Да, он считает своего отца жалким. Как и мать.

На мягком диване кольцо его крепких рук обнимает чудесную девушку, мягкие волосы которой щекочут его шею и заставляют со смешинкой ей улыбаться, с теплотой пересчитывать мягкими подушечками пальцев её рёбра. Она определенно никогда не узнает ничего о его родителях. Ей вообще о многом не нужно знать. Он не сомневается.

Он лучше знает, что этой девушке нужно, а что нет. Чувствует её принадлежность себе, чувствует за неё и ответственность. Не объясняется с ней никогда. Он уверен, что ей это не нужно.

Порой его невероятно бесит её послушность, ещё сильнее иногда он злиться на её непокорность. Каждый раз поднятая на неё рука отзывается стоном в груди и чёткой крепкой мыслью "она этого заслужила".

Он знает, что она не уйдёт, и знает, что она об этом знает. Должна знать. И он злиться ещё больше, видя в такой непохожей своей девочке безразличную мать, покорно принимающую любые "удары судьбы". Джиён убеждает себя в справедливости своих действий.

Призраки прошлого часто блуждают в его нездоровой голове, находя подтверждения гнилости этого мира. Но он улыбается, снова, мягко, отдаёт всё тепло своего личного мира, обволакивает нежностью. А в другой момент снова "заботливо воспитывает", оставляя узоры на её теле, которые на следующий день уже неприятно мозолят его глаза, заставляя вновь раздражаться.

Порой внутри он сам подбивает свою любимую девушку сбежать, не забывая прежде "затянуть поводок на её шее крепче". Когда она всё-таки это делает, в первый момент он просто не верит. Он ждёт, надеется на её скорое возвращение, копит злость и гнев, готовит свои руки к её наказанию, после которого обязательно последует болезненная нежность, ведь он очень скучает.

Не дождавшись, он ищет, ищет как чёртова ищейка, как наркоман без дозы. Отчаявшись, обращается к отцу за помощью, чего не сделал бы никогда раннее. Дома обнаруживает того в постели с молоденькой иностранкой и не обнаруживает своей матери нигде. На что лишь морщится и даже не интересуется вслух.

В результате ещё неделя одинокого ожидания в своей маленькой квартире и конверт с адресом на руках. Боясь заглянуть внутрь, он обращается к сборам. В неведомой вспышке разума или чего ещё он разрывает конверт уже за рулём не заведённой машины, так и не прочитав содержимое.

Все попытки склеить и определить адрес не приносят желаемого результата. Нужно было время, чтобы отпустить девушку. Она всё ещё занимала его мысли, но теперь он чётко понимал, что ему не место рядом с ней, хоть и сердце продолжало жечь. Где-то внутри ему не хотелось верить, что она больше не принадлежит ему.

Так он неспешно вернулся к своему увлечению музыкой. Как в детстве творчество его спасло, помогло выжить в семье и не сойти с ума, так и ныне он выстраивал всю свою жизнь заново под свежие аккорды своих авторских песен. Что-то внутри него стало меняться и расцветать по-новому, складываться в более красочный пазл.

Смерть отца заставила Джиёна сквозь ноющую тоску выдохнуть. Он не был на похоронах, но в наследство вступил без зазрения совести. Мать не искал и искать не собирался. Он больше не помнил тоскливого взгляда матери, не видел в отражении своего отца.

Знакомые отца помогли не за бесплатно найти менеджера, выпустить первый официальный альбом, снять клипы, познакомили с нужными людьми. Джиён не стеснялся пользоваться их помощью и вскоре заслужил своих постоянных слушателей и расширяющийся фанклуб.

Уже к этому моменту он хорошо знал про игру. Участие не зашло. Зато аккаунт наблюдателя получился у него активный. Донатил он на задания различной сложности фактически анонимно.

Через какое-то время открыл для себя интерес в заданиях, полезных для общества, веря в свою обязанность отплатить миру. Неожиданно это оказалось интересно не только ему, ведь если правильно давать задания, то можно получить неожиданный интересный результат, который ещё и делает добро фактически чужими руками. Впрочем, в этом было немало и не совсем хороших вещей, но это уже другая история.